У ворот гостей. Крайний справа Сергей Сальников - один из лучших наших техников футбола.Фото Н. Волкова
Оказалась неверной подготовка к матчу. На сборе в Грюнвальде немцы играли чаще всего со слабыми противниками, их защитные линии не имели необходимого игрового напряжения.
Техническая подготовленность немцев хорошая. Они владеют всеми приемами, выполняют их просто, но надежно. Технический брак очень незначительный. Качество передач мяча (точность, своевременность) было выше, чем у наших игроков.
Ф. Вальтер отлично владеет резаными ударами, пользуется ими даже при ударе по воротам со штрафного и при свободном ударе.
Немцы нередко успешно действовали на перехватах мяча. При отборе мяча они действуют жестко, смело, иногда пользуются особым приемом - падением в ноги. Либрих хорошо страхует партнеров. Организовывать атаки начинает почти от своих ворот, пытаясь адресовать мяч партнеру. Связи с нападением иногда нарушались или были растянутыми более чем на дистанции длинной передачи.
В ходе атаки полузащитники поддерживали тесную связь с нападением, а в 1-м тайме даже активно включались в атаку и действовали (внезапно) в первой линии атакующих.
Свои атаки немцы ведут широким фронтом, соблюдая тесные связи в звеньях. На флангах они стремятся создать прорывы силами крайних нападающих (7 и 11) с последующим движением на ворота или к линии ворот.
Нередко мяч подолгу задерживают в линии нападения (передачи назад, поперек, движение с мячом) в ожидании острого предложения со стороны партнера. В этой подготовительной работе нападение выстраивается параллельно линии ворот, стремясь нарушить страховку в обороне противника. При этом немцы, сохраняя связи в звеньях и линиях с полузащитой, легко комбинируют, пользуясь своей хорошей технической подготовкой.
Центральная тройка нападающих в ходе атаки хорошо применяет смену местами. Немцы стремятся обстрелять ворота, используя все возможности. Их удары были немногочисленны, но достаточно точны. В 1-м тайме они произвели 8 ударов, во 2-м - 3. Из 11 ударов 6 попали в цель (в двух, случаях были забиты мячи). Нападающие быстро переходят от атаки к обороне. Полусредние (а иногда и 9) старательно прикрывают полузащитников (хотя и не всегда это получалось удачно). Игроки 7 и 11 активного участия в обороне ворот не принимали, а возвращались на исходные позиции (к середине поля) на прием мяча. Вратаря не атаковали.
Немцы имеют хорошую морально-волевую подготовку: они стремительны, трудолюбивы, постоянно сохраняют инициативу, очень дисциплинированны, играют резко, но не грубо, с чувством ответственности.
СОРОК ЛЕТ СПУСТЯ
Анатолий ИЛЬИН, заслуженный мастер спорта
Слухи о том, что нам предстоит матч с западногерманскими футболистами, прошли еще в начале июля. Возможность сыграть с чемпионами мира нас, естественно, взбудоражила, но ни паники, ни страха мы не испытывали. Ребята знали себе цену. Команда у нас тогда была сильная, сыгранная. К матчу с немцами готовился фактически "Спартак" (кроме вратаря и травмированного Симоняна) и еще несколько игроков из других клубов.
Хоть наши соперники и выиграли чемпионат мира, всем было известно, что в действительности сильнейшими в мире являлись венгры. С ними же мы играли на равных, а перед Олимпиадой в Хельсинки даже обыграли их.
Немецкую команду в деле видеть не приходилось, и мы мало что о ней знали. Разведка тогда работала не на таком высоком уровне, как сейчас. Так что приходилось вести разведку боем непосредственно на футбольном поле. Но ведь в таком же положении находился и наш соперник.
Зато хорошо было известно, что стиль немецкой команды схож с нашим и что играют они не в тонкий, техничный, а в силовой, атлетичный футбол. В скорости же и физической готовности мы тогда никому не уступали. Так что комплексов перед именитой командой у нас не было, и подготовка к матчу проходила в спокойной, деловой обстановке. Но для кого-то это был не футбольный матч, а политика. О необходимости победить во что бы то ни стало нам постоянно напоминали ответственные товарищи из комитета физкультуры, ЦК ВЛКСМ и еще откуда-то. Чрезмерные накачки пользы никакой не приносили, а только нервировали. Мы и сами тогда понимали, что защищаем престиж страны, и на каждый международный матч выходили с чувством огромной ответственности.
Игра с ФРГ проходила с нашим преимуществом, но складывалась не совсем удачно. Вскоре после начала второго тайма гости вышли вперед - 2:1. Второй гол в наши ворота словно встряхнул нас, мобилизовал, прибавил сил. И минут 20 - 25 мы так прижимали чемпионов мира, что они за это время, кажется, и за центр поля перейти не смогли. И вот Масленкин сравнял счет. Еще через несколько минут кто-то, кажется, Паршин, пробил по воротам, защитник успел выбить мяч из ворот. К счастью, в моем направлении. Первым поспеваю к мячу и направляю его в сетку. Была после этого возможность забить еще два-три гола, но не повезло.
Обыграли мы чемпионов мира. И эту победу по праву должен разделить наш зритель. Такой поддержки, такого единения с трибунами мне испытывать никогда не приходилось. Так что в том неповторимом штурме немецких ворот принимали участие десятки тысяч человек. Мне кажется, перед таким штурмом не могла бы устоять ни одна команда в мире.
Все были счастливы в тот день: футболисты, тренеры, болельщики. Не скрывали удовлетворения и в верхах. Причем там не ограничились словами благодарности. Через некоторое время участникам матча подарили по телевизору марки "Темп" с черно-белым изображением. Цветных тогда не было.
Борис ТАТУШИН, заслуженный мастер спорта
Сорок лет минуло уже с тех пор. Многое позабылось. Помню обстановку на сравнительно не долгих для того времени сборах - серьезную, деловую.
На установке Гавриил Дмитриевич Качалин в общих словах объяснил каждому футболисту его задачу.
Когда начался матч, рядом со мной, к моему удивлению, замаячил Посипал. В игре я его раньше никогда не видел, но знал, что он обычно действовал на месте правого защитника. Видимо, он был самым быстрым из игроков немецкой обороны, потому его против меня и поставили. В общем, Посипал играл со мной не плотно, держал дистанцию, что было мне на руку. Несколько раз удавалось его переиграть. Во время очередного прохода к нему на помощь, оголив центральную зону, поспешил Либрих. Увидев, что в освободившееся пространство устремился Паршин, я обыгрывать Либриха не стал, а сразу прострелил вдоль ворот, и подоспевший Паршин открыл счет.
Несмотря на удачное начало, пришлось в том матче отыгрываться. А победный гол забил мой товарищ по "Спартаку" Толя Ильин.
Многие детали, к сожалению, стерлись из памяти, но ощущение праздника, неописуемой радости осталось: прекрасная погода, корректная игра, отличное судейство, поддержка зрителей и, главное, победа над чемпионами мира! Такое не забывается.
ПЕРВЫЙ ВИЗИТ В МОСКВУ
Карл-Хайнц ХАЙМАНН, шеф-издатель журнала "Киккер"
Авторитет немецкого футбола после победы на чемпионате мира-54 сильно вырос. Сборная ФРГ получила множество приглашений из многих стран, где хотели увидеть игру чемпионов. Однако в свое время календарь матчей национальной команды был составлен на два года вперед. И потому в ответ на все предложения из штаб-квартиры Немецкого футбольного союза (ДФБ) во Франкфурте следовало вежливое, но твердое: "Сожалеем, но в течение ближайшего года у сборной нет свободных дней".
Тем не менее, к приглашению в Москву, полученному в середине июня 1955 года, в Германии отнеслись по-иному. Все члены правления ДФБ были немедленно о нем проинформированы. По воле случая, очередное заседание совета ДФБ должно было состояться как раз в июне во Франкфурте, и, таким образом, вопрос о визите в СССР был включен одним из пунктов в повестку дня. С момента получения приглашения прошло всего двое суток.
Окончательное решение еще не было принято, а уже стали обсуждаться чисто практические моменты. Прежде всего, в Москве указали 24 июля как возможную дату проведения матча, а по существовавшей в Германии традиции седьмой месяц года - время каникул футболистов - должен был быть абсолютно свободным от игр. Так что в любом случае предстояло договариваться о других сроках. Второй, более важной проблемой, вызвавшей бурную дискуссию, было то, что к этому моменту не существовало дипломатических отношений между ФРГ и СССР. Мало того, в Советском Союзе оставалось еще много немецких военнопленных.
Однако достаточно политиков в Бонне стояло за то, чтобы приглашение принять. На заседании ДФБ в результате была подтверждена готовность сборной к поездке в Москву. Футбольное руководство СССР было поставлено в известность. Что касается сроков, немцы, со своей стороны, предложили середину августа. Кстати, в Немецком футбольном союзе были немало удивлены реакцией государственных деятелей Западной Германии на организацию матча. Но уже через несколько дней стали понятны причины столь благосклонного отношения: оказалось, что приглашение в Москву получила не только футбольная сборная ФРГ, но также бундесканцлер Конрад Аденауэр.
Итак, по желанию ДФБ, матч был перенесен на август: в Москве предложили 28-е число, а в конце концов стороны сошлись на 21-м. Интерес к предстоящему поединку в Германии был огромен. Начало сезона в пяти немецких оберлигах (бундеслиги тогда еще не было) отложили с 14 на 28 августа. Тренер сборной Зепп Гербергер немедленно связался (по телефону или письменно) со всеми игроками, находившимися по большей части в отпусках, и попросил их начать тренировки. Между прочим, остро стоял вопрос поддержания престижа команды: ведь после чемпионата мира-54 из шести товарищеских игр четыре она проиграла (Бельгии, Франции, Англии и Италии). Кроме того, долго не находилось объяснения загадочной эпидемии гепатита, охватившей большинство футболистов сборной. Из Венгрии (страны, проигравшей финал ЧМ-54) раздавались упреки в том, что эпидемия стала последствием принятия немецкими игроками допинга. Что же произошло на самом деле? Во время турнира футболистам ФРГ (как, кстати, и других команд) делались витаминные инъекции. Врач по ошибке использовал несколько раз один и тот же шприц, и в результате один из игроков, болевший гепатитом, заразил своих партнеров. Когда обстоятельства прояснились, капитан венгерской сборной Ференц Пушкаш публично отказался от обвинений в употреблении немцами допинга.
Итак, подготовка к матчу СССР - ФРГ шла своим чередом. Немецкая команда должна была лететь в Москву рейсом "Аэрофлота" из восточно-берлинского аэропорта "Шёнефельд". Но вся делегация не могла разместиться в одном самолете. Журналистов решили отправить поездом. На вопрос, могут ли с командой поехать болельщики, Москва ответила резким "нет". Однако матч был так разрекламирован, что желающие увидеть его не собирались отказываться от своей затеи. Организацией поездки в результате занялось туристическое бюро ГДР "Митропа". Московское "турне" было названо "общенемецким", таким образом, поездке придавалось пропагандистское значение (а ведь спустя всего несколько лет об объединении двух Германий больше не хотели и слышать и на Востоке, и на Западе!). Спецрейсами Берлин - Москва отправились около двух тысяч человек - по большей части болельщики из ФРГ, хотя и в Восточной Германии набралось несколько сотен охотников съездить на футбол в советскую столицу.
Немецкая команда готовилась к матчу в Западном Берлине. Капитан сборной Фриц Вальтер, известный своей воздухобоязнью, тем не менее, согласился лететь вместе со всеми. Часть времени полета он просидел в кабине аэрофлотовского самолета. Вальтер делится своими воспоминаниями о поездке и матче: "Мы были очень горды тем, что нам довелось участвовать в подобном событии. Прежде всего, игра имела для нас чисто спортивный интерес, поскольку никто из нас не имел ни малейшего представления о советском футболе. Но и сама по себе поездка была довольно ответственной. Не то чтобы мы боялись: ведь после окончания войны прошло уже десять лет. Но такого дружеского приема, честно сказать, не ожидали. Атмосфера на стадионе "Динамо" была просто потрясающей! Было и много другого, о чем приятно вспоминать. Каждый из нас, выйдя на поле, получил по огромному букету цветов, чем мы, естественно, были очень тронуты. Никогда не забыть мне и встречи с Игорем Нетто. Мы были капитанами команд, а в игре действовали как раз друг против друга. С того дня я стал глубоко уважать Игоря и как футболиста, и как человека. Впоследствии мы встречались еще неоднократно.
Играли мы в общем-то неплохо. Я сделал счет 1:1 - Огоньков потерял мяч, и Лев Яшин не смог его ошибку исправить. В другом эпизоде мне удалось сделать острый пас Хельмуту Рану, который забил еще один гол, но арбитр Линг не засчитал его, поскольку на противоположном фланге один из наших игроков находился в офсайде. Полагаю, игра доставила много удовольствия зрителям, и не думаю, что поражение покрыло нас позором.
На следующий после игры день мы посмотрели Москву, зашли в ГУМ. Впервые в жизни я купил икру. Когда мы уже вернулись домой, мне как-то позвонил мой партнер Хорст Эккель и сказал, что икра ему не пришлась по вкусу. Тогда я попросил его принести оставшуюся часть продукта на ближайшую тренировку, потому что со дня матча в Москве икра стала одним из моих самых любимых блюд".
Как видите, Фриц Вальтер, которому 31 октября исполнится 75 лет, сохранил самые теплые воспоминания о первом визите в Москву. Равно как и Фриц Геркенрат, защищавший ворота немецкой сборной в том памятном матче. Бывший профессор университета (ныне пенсионер) из тех, кто всегда тщательно выбирает слова, чтобы выразить свои мысли. Но когда речь заходит о поездке в Москву, эмоции все же берут верх: "Это было потрясающе! Во-первых, сама игра: уровень был очень высок. Зрители относились к происходящему на поле объективно и ни разу не выказали своего к нам неуважения. В отличие от Фрица Вальтера я не участвовал в чемпионате мира-54, но мне представляется, что у нашей команды едва ли были там такие тяжелые матчи, как этот - в Москве. А банкет! Мы говорили на разных языках и все же - с помощью мимики и жестов - прекрасно понимали друг друга. Все это происходило в необыкновенно сердечной, дружеской обстановке. Я часто вспоминаю эту поездку, особенно зимой - когда я почти ежедневно выпиваю стакан моего любимого грога (горячий ром плюс немного сахару). Ведь впервые я купил ром в ГУМ 22 августа 1955 года!"
Руди Михель рассказывал о матче слушателям немецкого радио, а также комментировал телефильм об игре, который в Германии увидели лишь спустя двое суток. Он утверждает, что визит в Москву был самым волнительным в его репортерской карьере: "Мы были самыми счастливыми людьми, потому что едва ли еще когда кого-нибудь из немцев встречали в Москве так тепло. Свою поездку, кстати, я организовал сам, хотя мне говорили, что я могу получить, визу обычным путем. Я летел в Москву через Хельсинки и Ленинград. Меня предупреждали, что в Москве за каждым моим шагом будут внимательно следить, но ничего такого я не заметил. День игры выдался немножко нервным. До последнего момента было неясно, будет ли организован радиорепортаж на Германию. Лишь за пять минут до начала матча все встало на свои места. У меня началась дрожь в коленках. Я никак не мог сосредоточиться на репортаже из-за необыкновенной атмосферы, царившей на стадионе. Помогло то, что я сидел в полностью изолированной кабине за толстым стеклом, куда не проникал шум трибун. В общем, поездка была выдающейся!"
Автору этих строк, к сожалению, не удалось побывать на историческом матче СССР - ФРГ. Я заблаговременно заказал себе визу. Нет, отказа я не получил. Просто документы вернулись ко мне лишь в субботу, за 24 часа до матча, и, конечно, о том, чтобы успеть к его началу в Москву, и речи идти не могло. Так я получил лишнее подтверждение тезису, что для отказа не обязательно прямо говорить "нет". В итоге мне пришлось довольствоваться радиорепортажем, а знакомство с выдающимися советскими футболистами Яшиным, Нетто, Сальниковым, Стрельцовым и их партнерами отложить на год, до ответной встречи в Ганновере.
На следующий год, 15 сентября, в Ганновере, как и предусматривалось соглашением, состоялся матч-реванш. И вновь победила сборная СССР - 2:1. На 3-й минуте Эдуард Стрельцов открыл счет, на 5-й Вилли Шредер сравнял его, а на 36-й Валентин Иванов установил окончательный результат. В декабре 1956 года многие из тех, кто выступал в этих играх за советскую команду, стали олимпийскими чемпионами Мельбурна.
С тех пор сборная СССР не раз встречалась с командами, носящими звание чемпионов мира, но матч в Москве 21 августа 1955 года стоит в этом списке особняком. Это был матч-символ, матч-надежда, и победа в нем сделала его матчем навсегда.
Еженедельник "Футбол" №34, 1995
* * *
ВЕКОВАЯ ИСТОРИЯ
Программка матча
Неожиданно получив домашнее задание на тему "Советско (российско)-немецкие футбольные связи", я растерялся, как школьник. С чего начать? О чем писать? История почти вековая. Играли при разных режимах: монархическом, социалистическом, обычном и развитом социализме, наконец, демократическом.
Разумеется, при разных правителях: последнем русском царе Николае Втором Романове, первом (он же последний) советском президенте Михаиле Горбачеве, всех послесталинских генсеках, исключая Юрия Андропова (в первой половине 80-х сменялись они быстрее, чем успевали играть футболисты) и трех российских президентах. (Что любопытно. Все три раза обыграли Германию, когда надежда на лучшую, человеческую жизнь забрезжила: в разгар хрущевской оттепели и в начале горбачевской перестройки, пока не переросла в перестрелку).
Главная дилемма - мельчить, рассказать обо всех матчах понемногу, или взять крупным планом один? Остановился на втором варианте. Вопрос о выборе одного из 18 кандидатов не стоял, данной мне властью указал на первый, августовский 55-го, тем более был очевидцем. Остальные поручил постоянному своему "референту", не столь многословному и более толковому - цифрам. Плоды трудов своих представили они вашему вниманию.
"Позвольте, - воскликнет дотошный всезнайка в сладострастном желании уличить автора, - давеча вы утверждали, что впервые при покойном царе Николае Александровиче встречались".
Ну и что. Советская власть от позорных 0:16 на Олимпиаде 1912 года в Стокгольме открестилась: страна, мол, была другая, режим весь прогнивший. Давно отреклись от него, и чужие грехи брать на себя не собирались. Рабоче-крестьянское государство царские долги выплачивать отказывалось, а вы хотите... Немцы, в отличие от нас не поведя бровью, в реестр своей сборной ее включили, обеспечив шикарный запас в мячах.
КОНТЕКСТ СПОРТИВНЫЙ И ИСТОРИЧЕСКИЙ
Не потому избрал игру полувековой давности, что первой ее считали. Особая она прежде всего в контексте историческом. Да и в спортивном. Соперник - о-го-го! Всего за год до этого "плохие" западные немцы (называли их тогда ГФР - Германская Федеративная Республика) выиграли мировое первенство в Швейцарии.
Улучив момент, Секция футбола СССР, заручившись согласием партаппарата (между странами не было дипломатических отношений), в июне 1955 года бросила Немецкому футбольному союзу перчатку, предложив "стреляться" 24 июля в Москве. Мы, имею в виду советские, всегда и во всем пытались извлечь максимальную выгоду. И поле свое, и время выбрали оптимальное: у нас апогей, разгар сезона, у них как раз наоборот, время отпусков. Поторговавшись, перенесли встречу на третью декаду следующего месяца. Вскоре и дату определили - воскресенье, 21 августа. По такому случаю начало сезона в ГФР (буду придерживаться привычного для того времени названия) отодвинули на две недели, и тренер национальной сборной, "хитрый лис" Зепп Гербергер протрубил сбор, сократив отпуск футболистов.
Несколько слов о контексте историческом, о нем только что обмолвился.
Воевали с немцами четыре года не на жизнь, а на смерть. Досталось нам от них и им от нас. Десять лет с тех пор прошло, а раны душевные не зарубцовывались. Весной 55-го напряжение возросло. Разоруженную Западную Германию втянули в НАТО, словно в издевку, 9 мая, в день нашей над ней Победы. В ответ, через пять дней, Советский Союз сколотил военный блок - Варшавский договор. Обстановка накалялась. Несколько разрядила ее повисшая в воздухе идея объединения двух Германий в одну. В политических кулуарах договорились обсудить проблему в сентябре, с приездом в Москву немецкой делегации во главе с канцлером Аденауэром. Вот почему компартия не возражала, а может, инициировала встречу сборных.
Недельные переговоры в Москве неразрешимую проблему, понятное дело, не разрешили. Но польза была: 13 сентября между западными немцами и СССР установились дипломатические отношения.
ПОНЯЛИ И ПРОСТИЛИ
Немцы рвались в Белокаменную. Не удалось в 41-м, попытались в 55-м. Когда еще такая возможность представится посетить эту загадочную страну. В бюро путешествий обратились более десяти тысяч желающих. Свои отпустить готовы, если хозяева не возразят. Возразили: "Такую ораву? Да вы что! За ними глаз да глаз. Органы у нас будь здоров, не хилые. Но не отвлекать же многочисленные отряды чекистов от важных государственных дел".
Договорились на полутора тысячах при условии, что растворят в них несколько сот "правильных", "хороших", восточных немцев, друзей из ГДР, хотя и за ними одним глазком присматривать не мешает. На том и решили.
Первая партия туристов в составе 350 человек прибыла на Белорусский вокзал 16 августа. За ней последовали и другие. Через несколько дней немцы заполонили Москву. Такое создавалось впечатление. Полторы тысячи - капля в людском многомиллионном столичном море, а немецкая речь слышалась повсюду. Удивительная вещь - человеческая память. Еще не забыты ужасы войны, слова Ильи Эренбурга: "Увидишь немца - убей его". В отличие от вождя ("Гитлеры приходят и уходят, а народ немецкий остается") писатель отождествил в горячке любого немца с фашистом. Множество книг и кинофильмов в первое мирное десятилетие удерживали в памяти образ врага.
Увидев не экранных, живых немцев, вмиг растаяли. Люди потянулись друг к другу, отворили сердца и души, посветлевшие лица озарили улыбки. У гостей, могло показаться, чуть смущенные, виноватые: "Простите, не по доброй воле, обманули нас, как детей малых". У хозяев - великодушные, доброжелательные: поверили, поняли и, конечно же, простили.
До чего незлобив, незлопамятен наш народ. Не так давно, по меркам историческим, летом 44-го, когда многотысячную колонну пленных немцев вели в зловещей тишине по улицам Москвы, случались эксцессы. С трудом отбивались конвойные от бросавшихся на безоружного врага хлебнувших горя людей... А в 55-м и мысли не возникало, что, возможно, протягиваешь руку человеку, который топтал твою землю, жег, убивал.
Помню, как обступала толпа роскошные интуристовские автобусы, встречая аплодисментами гостей. Тут же в сутолоке обменивались сувенирами, значками, невесть откуда взявшимися трехцветными и красными флажками. Неописуема атмосфера единства, братства людей, прозревших, освободившихся из плена идеологического гипноза.
Чистый, благоприятный экологический фон - на трибунах и футбольном поле. Гром аплодисментов обрушивается на потянувшихся к центральному кругу участников торжества. Возобновятся они спустя несколько минут, когда "красные" (форма сборной СССР) поднесут "белым" огромные букеты роскошных цветов. В промежутке установилась мертвая тишина - заиграла музыка. Момент исторический: 21 августа 1955 года впервые на советской территории был исполнен государственный гимн ГФР и поднят национальный флаг. Мирно колыхался он рядом с советским. Будто голубки ворковали.
Первые звуки оркестра подняли на ноги 70 тысяч зрителей. Буду точен - 54 тысячи обладателей нумерованных билетов. Остальные, тесно прижавшись друг к другу, как в городском транспорте в часы пик, и без того стояли, заполнив каждый сантиметр свободного пространства. Слушали молча, затаив дыхание. Ни единого звука не издали, не то что свиста. Проявили, как положено цивилизованным людям, уважение к стране, ее народу и футболистам.
НАЛОГИ НЕ ПЛАТИЛИ...
Время, пока исполняются гимны и совершаются ритуальные обряды с передачей цветов, рукопожатиями, выбором ворот, есть. Пользуясь случаем, внесу ясность относительно посещаемости. При максимальной заполненности (как кильки в банке) динамовского стадиона журналисты в дни большого футбола писали о 70, 80, а то и 90 тысячах.
Нам-то, в отличие от налоговых органов ФИФА, все равно. Эта организация взимала налог с суммы, вырученной от проданных билетов в товарищеских матчах национальных сборных, включенных в ее реестр. Секция футбола СССР об этом осведомлена. До 1954 года ничего не платила. Первые пять лет из-за неимения сборной. С созданием национальной команды в году олимпийском ничегошеньки не изменилось. Не могли мы не объегорить кого-то, не недодать, не прикарманить. В крови это у нас - на всех уровнях. Перед Олимпиадой сборная СССР провела восемь товарищеских матчей на своей территории. Чтобы избежать налогов, законспирировалась, выступала под псевдонимами сборная Москвы и ЦДСА. Когда из штаб-квартиры ФИФА робко так поинтересовались, отчего задержка с денежками вышла, мы им изобразили несложную комбинацию с участием трех пальцев одной руки:
- Разуйте глаза, господа хорошие, пора бы форму сборной от клубной отличать, читать научиться: в протоколах, в газетах советских и афишах ясно написано: Москва - Польша, ЦДСА - Румыния...
...И УКРЫВАЛИ
Через два года, когда вновь воскресили сборную, история повторилась. Первые четыре встречи с болгарами и поляками играли в майках с буквой "М" - Москва. Только в двух сентябрьских матчах, со шведами и венграми, назвали, наконец, себя настоящим именем - сборная СССР.
Прошел месяц, второй, третий... Платить налоги не торопились. И спали спокойно. Когда у иностранных господ терпение истощилось, они, конкретно генсек ФИФА Гассманн, тактично напомнил в письме от 21 декабря 1954 года товарищам из Секции футбола СССР: "Мы обращаем Ваше внимание на статью 31 Устава ФИФА, в соответствии с которой должен уплачиваться двухпроцентный сбор от каждого международного матча.
Мы просим Вас сообщить сумму этого взноса в ФИФА и перевести ее на счет в Цюрих в союзный швейцарский банк.
Благодарим заранее.
Кроме того, нами не получен официальный отчет о матчах. При этом мы прилагаем бланки отчета и просим Вас заполнить и отправить нам.
В ожидании ответа просим верить, господин генеральный секретарь, в наши особые чувства".
(ГАРФ. Фонд 7576, опись 2, дело 1018).
Признался Гассманн в особых к нам чувствах. Надо полагать, не таких, как к остальным. Каких именно, не пояснил, но догадаться можно.
Наш ответ "чемберленам" последовал через три недели, 12 января 55-го. Из него следовало, что деньги в швейцарский банк переслали 10 января (без напоминаний Гассманна вряд ли решились бы), и отчеты (через четыре месяца!) отослали, и бланки заполнили. А двухпроцентный налог заплатили из расчета проданных билетов только на сидячие места - 54 тысячи: 8243 швейцарских франка за матч со шведами и 8292 - с венграми. Создали видимость, что на первой игре народу было чуть меньше, стало быть, и билетов меньше продали, хотя трибуны на обеих встречах трещали по швам. В общем, сумму от проданных примерно 20 тысяч входных билетов укрыли от налоговых служб.
Один из постулатов преферанса гласит: смотри в карты соседа, в свои всегда успеешь. При финансовых расчетах живем мы по другим законам: набей свои карманы, чужие всегда успеешь.
И в протоколе матча с ГФР зафиксировали те же 54 тысячи зрителей, чтобы не обременять нашими налогами их швейцарский банк. Это официальное число перекочевало в справочники. Я же, обделенный природой бюрократическими наклонностями, назвал близкое к реальному - 70 тысяч.
ПЛАН ГАВРИИЛА КАЧАЛИНА
Прошу прощения, прервусь. Капитаны команд уже обменялись рукопожатиями и судьям представились. Бригада английская. С главным, что в поле, Уильямом Лингом, капитаны успели познакомиться. Фриц Вальтер 4 июля 1954 года в Берне перед победным финалом с венграми, Игорь Нетто - через год, 26 июня 55-го в Стокгольме, где сборная СССР катком прошлась по шведам - 6:0. Так что у двух капитанов и их товарищей впечатление о Линге сложилось благоприятное. Отличный парень. Через полтора часа наши ребята зауважают его еще больше. Не потому, что помогал, за то, что не мешал, судил честно. Разве недостаточно, чтобы воспылать нежной любовью к любому арбитру.
Мяч прикорнул в центре поля. Через мгновение Макс Морлок нарушит его покой на долгих 90 минут. Стадион замер. Замерли миллионы болельщиков громадной страны у радиоточек и приемников. То же и в Германии: "Улицы городов вымерли, - сообщал корреспондент АДН. - Редко можно увидеть машину или прохожего. Все спортивные соревнования были либо отменены, либо перенесены на вечерние часы".
Учитывая колоссальную разницу в тренированности, игровой форме, Гавриил Качалин разработал подробный план с акцентом на темповый футбол. Главная задача - с начала и до конца проводить игру в высоком темпе. Обозначил средства: а) активные предложения на свободное место; б) своевременная и точная передача; в) игра широким фронтом, атака преимущественно флангами. Советы нехитрые, логически вытекающие из конкретной ситуации. Просил тренер забить быстрый гол. Это уж как получится.
1:0
Активна "русская ракета" Борис Татушин. По истечении четверти часа он организовал первый гол. Ему слово: "Когда начался матч, рядом со мной, к моему удивлению, замаячил Посипал. В игре я его раньше никогда не видел, но знал, что он обычно действовал на месте правого защитника. Видимо, он был самым быстрым из игроков немецкой обороны, потому его против меня и поставили.
Посипал играл со мной не плотно, держал дистанцию, что было мне на руку. Несколько раз удавалось его переиграть. Во время очередного прохода к нему на помощь, оголив центральную зону, поспешил Либрих. Увидев, что в освободившееся пространство устремился Паршин, я обыгрывать Либриха не стал, а сразу прострелил вдоль ворот, и подоспевший Паршин открыл счет" ("Футбол" № 34, 1995).
С некоторой натяжкой можно считать, что просьбу тренера забить быстрый гол уважили. В целом же в первом тайме план Качалина, если не сорвали, как минимум недовыполнили из-за заметной скованности и нервозности. Причину объяснил Анатолий Ильин: "Для кого-то это был не футбольный матч, а политика. О необходимости победить во что бы то ни стало нам постоянно напоминали ответственные товарищи из Комитета физкультуры, ЦК ВЛКСМ и еще откуда-то. Чрезмерные накачки пользы никакой не приносили, а только нервировали. Мы и сами понимали, что защищаем престиж страны, и на каждый международный матч выходили с чувством огромной ответственности".
1:1
Постепенно игра выравнялась, хозяева атаковали чаще, гости - продуктивнее. А гол в наши ворота возник из ничего. Вальтер пробил метров с 20, мяч от ноги Башашкина взмыл в воздух и совершил мягкую посадку за спиной чуть выдвинутого вперед Яшина.
До конца тайма настойчивые попытки хозяев вернуть утерянное пресекались самоотверженностью Либриха и вратарем. Вскоре Харперс получил отменную возможность подтвердить часто сбывающуюся в футболе примету: не забиваешь ты - забивают тебе. Прицельный удар из пределов вратарской площади я назвал бы неберущимся, если бы не Яшин - он взял. Ничья оставила осадок неудовлетворенности.
1:2
После перерыва и вовсе приуныли, когда Шефер проявил несвойственную ему в тот день прыть. Оставив не у дел Порхунова, он вторгся по своему левому флангу в штрафную. Угол острый. Яшин, ожидая прострела, сместился ближе к центру ворот и чуть вышел вперед, а немец возьми да пробей аккурат в ближний угол. Наудачу. Попасть было сложно. Шефер попал. Яшин, поняв ошибку, попытался в полушпагате дотянуться до мяча ногой. Не успел.
Это был не лучший матч в блистательной карьере вратаря. Гол нелепый пропустил, мяч не всегда с первой попытки фиксировал... Качалин оценил его игру на "тройку".
2:2
На фоне притихшего стадиона все явственнее слышны звуки трещоток, коими мастерски владели гости. Если мне не изменяет память, несколько сольных номеров исполнили трубачи. Бесплатный благотворительный концерт зарубежной группы настроения не улучшил. Длился он минут десять, может, больше. Скорее всего, вовсе не прекращался - его не стало слышно. Не то чтобы заглушили, как это делали спецслужбы, нейтрализуя голоса "контра-ФРГ". Отнюдь, относились к гостям вполне лояльно и во время игры. Это наши вышли из оцепенения. Полузащитники переключили скорость, остальные их поддержали. Настроение ребят передалось трибунам. Сработала обратная связь. Стадион заголосил, завопил, погнал своих вперед. Немцам стало худо.
С 60-минутным опозданием сработал план Качалина. Футболисты задвигались, открывались, предлагали себя, а мяч, ловко увертываясь от мировых чемпионов, неизменно находил наших форвардов. Нетто с Масленкиным в центральной зоне на чужой территории на раз-два разыграли классическую "стенку". Масленкин ворвался в штрафную и сильно пробил низом. Вынимайте, герр Геркенрат!
Сводный 70-тысячный хор, работавший, казалось, на пределе, прибавил в мощи и оглашал окрестности Петровского парка до тех пор, пока Линг не загнал игроков в туннель.
3:2
На поле возникла небольшая пауза. Длилась ровно столько, сколько потребовалось немцам, чтобы доставить мяч из нутра своих ворот к центру. "Красные энерджайзеры" тут же с удвоенной энергией закрутили карусель. Несчастные чемпионы не знали, куда бежать, кого держать. Кого-кого, а Сальникова на правом фланге не ждали. Чувствовал он себя там вольготно (видимо, Посипал в это время Татушина искал), оттуда и сделал свою фирменную с подкруткой передачу в штрафную, где, так казалось, только Яшина не было...
Перебивает меня Анатолий Ильин: "... кто-то, кажется, Паршин, пробил по воротам, защитник успел выбить мяч из ворот. К счастью, в моем направлении. Первым поспеваю к мячу и направляю его в сетку".
Головой бил действительно Паршин, а с линии ворот вынес Посипал.
В середине второго тайма мы устроили немцам второй Сталинград: взяли в кольцо и били, били, пока не добили. С 60-й по 75-ю минуты обстреляли их ворота десять раз, по своим не позволили ни разу.
В том же темпе советская команда провела концовку. Счет не отразил огромного ее игрового превосходства. И все же эйфория от замечательной, вдохновенной игры в последние полчаса не должна была замутить разум. В чем мы в тот день превзошли чемпионов мира, так это в "физике", скорости, волевом настрое. И у немцев с волей проблем не возникало. Проявили ее в финале ЧМ-54, сломили бесподобных венгров, уступая к 8-й минуте 0:2. В последующие годы не раз продемонстрируют ее миру и Европе. И в Москве, пока сил хватало, на пропущенный гол ответили двумя. Бензин рано кончился.
Мы склонны идеализировать прошлое. Впечатления от игры спустя годы остались самые радужные, память сохранила наиболее яркие эпизоды, особенно сумасшедший порыв с заключительным нокаутирующим ударом. Но до 60-й минуты, хотя играли с преимуществом, не все было так просто и ясно. Качалин предельно объективен, критически оценил действия отдельных футболистов и команды в целом, указал на недостатки. Работать было над чем.
Ну а в тот необыкновенный летний день никто в тонкости не вникал. Счастливы были все. Футболисты и их поклонники тем, что обыграли чемпионов мира, и сделали это убедительно. Каждый чувствовал сопричастность к победе. Такого единения зрителей с футболистами я не помню. Мы дышали одной грудью, защищались, атаковали, забивали...
По-своему счастливы правители. Они праздновали победу политическую. Растрогавшись и расщедрившись, одарили телевизором "Темп". Каждого!
Прав Кубертен, главное - не победа. После игры люди снова окружили автобусы с немецкими туристами. Прощались тепло, улыбались, делали друг другу ручкой, другой размахивали флажками, своими и немецкими вперемешку.
Доброжелательную, дружественную атмосферу отметил корреспондент газеты "Юнге Вельт": "Эта встреча была больше, чем соревнование двух футбольных команд мирового класса... Победила не только сборная СССР, победили обе команды, победил дух дружбы и взаимопонимания".
Это не высокопарные слова. Так в самом деле и было. Остается сожалеть, что добрые духи способны испаряться.
